Надежда Тальконы [СИ] - Евгения Витальевна Корешкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну и дрянь же воздух в этих скафандрах! Ваша Мудрость, Вы не могли бы приказать переоснастить заправочную аппаратуру на принадлежащих Вам кораблях?
— И это первое, что тебя беспокоит? — удивился Аллант.
— Нет, конечно. — Вполне серьезно отозвалась Надежда. — Там, в пилотской кабине два трупа.
— Ну и что! — отмахнулся Аллант. — Главное, что с тобой все в порядке. Сейчас мы поедем домой. А остальное все потом. — И, придерживая под локоток, он увлекал супругу к машине, стоящей прямо на территории посадочного сектора, в непосредственной близости от «Прукранта».
— Ты меня не понял! — Надежда высвободила руку. — Там, на корабле мертвые члены экипажа, два человека. В пилотской кабине. В том самом виде, какой бывает после гибели от разгерметизации отсека. Одного из них я сама стаскивала на пол из пилотского кресла, чтобы было куда сесть. Ты меня понял? Их нужно убрать оттуда! Нужно распорядиться, чтобы их семьям была оказана необходимая помощь в организации похорон…
— Но это уже не моя забота! И не твоя! — прервал её Аллант. — Ты Рэлла Тальконы, не забывай!
— Не забыла, не забыла, — проворчала Надежда, садясь в машину. — Поехали, мне бы вылезти поскорей из этого дурацкого, неудобного скафандра. Как в них местные джанеры могут работать, не понимаю!
Машина тронулась, и Надежда очень долго сидела, глядя в одну точку на спинке переднего сиденья. Аллант, глядя на неё, даже начал беспокоиться, не возвращается ли вновь её болезненное состояние. Но она, коротко вздохнув, полностью втянула в рот губы, посидела так ещё с полминуты и, пристально глядя в лицо Алланту, произнесла:
— Я не могу ни понять, ни вспомнить, куда я собиралась лететь. И как я вообще попала на этот корабль?
— Не думай обо всякой чепухе! — ласково обнял её Аллант, — хочешь, я устрою завтра такой праздник, какого не помнит Талькдара со дня своего основания? В честь твоего спасения.
— Поехали лучше прямо сейчас купаться на океан. Тем более — никто меня не спасал. Я сама.
— Вот именно!
— Так что, мы едем купаться или нет?
* * *
Вволю наплававшись, Надежда выбралась на берег. Охранники вежливо отводили глаза, когда она, обнаженная, шла по пустынному пляжу к Алланту, который терпеливо ожидал её, сидя на расстеленной у воды меховой накидке с заднего сиденья машины. Аллант накинул ей на плечи свою рубашку, боясь, что она озябнет. Надежда долго сидела, обхватив колени руками, смотрела на прибой и молчала. Потом перевела взгляд на свою левую руку. На запястье не было привычного браслета, а вместо него виднелся след от уже зажившей, довольно глубокой, почти круговой ссадины.
— Не поня-я-лла-а? — вслух удивилась она, разглядывая руку то с одной стороны, то с другой. Перевела взгляд на правое запястье и обнаружила похожий шрам.
— Аллант, теперь я совсем ничего не понимаю. Может быть, ты мне объяснишь?
— Что именно? — не поднимая головы, переспросил он.
— Для начала ответь, где мой браслет и что у меня с руками. Я абсолютно ничего не помню.
— О, Небо, может это и к лучшему! — только и успел подумать Аллант, как Надежда тут же, уловив его мысль, спросила:
— Что, к лучшему? Что у меня какой-то непонятный провал в памяти? И для кого это лучше, для тебя? — всерьез рассердилась она.
— Я был бы рад все забыть…
— Нет уж! Давай, рассказывай!
— Полтора месяца назад тебя пытались убить…
10
Надежда любила ездить к океану. Вот и сегодня она сидела на берегу, поджав ноги, и молча смотрела, как волны накатываются на мелкий, почти белый песок широкого пляжа. Возвращаться во дворец ей не хотелось категорически. Где-то сзади, за спиной, ее терпеливо ждали охранники, которые тоже замерли, даже разговаривать перестали. Знаменитая Найсовская вышколенность. Привыкли к различным проявлениям хозяйской придури. Надежда ничего не имела против этих рослых красивых парней, постоянно присутствующих рядом, но и не испытывала к ним никаких чувств, как будто они и не существовали вовсе. Наверное, она была не права и интуитивно чувствовала это, но перебороть себя не могла и не хотела. Охранники были для нее абсолютно чужими. Да, они добросовестно выполняли приказ Найса охранять ее, и не пожалели бы собственных жизней ради ее защиты, но никакого ответного отзыва в душе не получалось.
− Видимо, Аллант был все-таки прав, — думала она, не отводя глаз от пенистых гребней, — и нужно выбрать для себя постоянных телохранителей. Но, почему-то, никто из охранников не вызывал у нее личной симпатии и желания ежедневно видеть его рядом. Может быть, немного отталкивала слишком откровенная услужливость. Но то, что охранники считали обязательной нормой поведения, Надежда пока принять не могла.
С чего однажды вечером пришла ей в голову эта идея, она не помнила, но сказала Алланту:
− Если уж вам с Найсом так хочется, чтоб рядом со мной везде и постоянно торчали охранники, то ты не против, если я выберу их сама? И желательно не из Найсовской гвардии, а из Джанерской Школы.
Аллант против не был. А вот Найс обиделся. Хотя и не показал виду.
Но именно он позаботился, чтоб из выпускной десантной группы отобрали двоих, на его взгляд самых достойных претендентов. И уже потом сообщил Рэлле Тальконы, что можно посетить Джанерскую Школу.
И долго, в укоризненном молчании, чуть покачивая головой, смотрел, как Надежда, в сопровождении Альгиды и двух охранников идет к готовому ко взлету люфтеру.
Она опять была одета не совсем по дворцовым правилам, хотя и попыталась частично соблюсти положенные каноны. Светло-голубой не застегнутый блейзер, белая, тонкой полупрозрачной ткани блуза и темная широкая юбка со многочисленными клепочками — застежками сверху донизу. Изо всех признаков принадлежности к правящей династии Тальконы только ажурная диадема из голубых топазов с подвесками обрамляющими лоб, и прикрепленная к ней тончайшая кружевная голубоватая вуаль до полу.
Рэлла Тальконы двигалась свободной, легкой, почти летящей походкой, и начальник охраны все больше убеждался в том, что с радостью подчиняется непослушной и отчаянной молодой женщине, которая, похоже, собирается понемногу перевернуть все правила жизни во дворце.
Джанерская Школа ждала Рэллу Тальконы. Люфтер опустился на вычищенную до стерильности посадочную площадку, которую к ее прилету мыли едва ли не вручную. Одинаково побеленные, симметрично расположенные корпуса учебного заведения, ровные дорожки, чистейший плац…
Надежда предупредила, чтоб занятий к ее прилету не прерывали, и поэтому Императорский люфтер встречали только
